Форма входа |
|---|
Наш опрос |
|---|
Рассказ погибшего солдата. ( по мотивам поисков под Режом)
Итак, в основе данного рассказика лежат наши поиски на линии обороны красных не далеко от Режа. На основе раскопок мы попытались представить, что могло быть там в августе 1918 г. Воспоминания погибшего солдата:К вечеру мы вышли на небольшую высоту, какую-то невероятно живую, освещенную теплым солнцем, которое, пробиваясь сквозь верхушки деревьев, красило траву в приятный золотой цвет. Если старательно вглядываться в могучий, словно сказочный Уральский лес, можно было увидеть маленькую и извилистую речку, которая как-то мальчишески шумно переливалась и сверкала на солнце. Именно здесь, как говорил командир, и предстоит нам отразить атаку наступающих белых частей. Эх, какие атаки, какая стрельба, снять бы сейчас, ставшие свинцово-тяжелыми, ботинки, растянуться бы на траве, да отдохнуть, вдоволь надышавшись сладким лесным воздухом.
Откуда-то слева стали слышаться звуки топоров, пил, громкие крики людей, словно ножом, разрезавшие мои сладкие грезы… Такие близкие, и в то же время такие далекие… Поступил приказ, строить укрепления, для отражения предстоящей атаки. Ветераны, пришедшие с фронтов Великой войны, понимавшие толк в рытье окопов, предложили вырыть одну длинную траншею, которая соединяла бы железнодорожный путь с трактом. За трактом и за железной дорогой предполагалось сделать небольшие, отдельные окопчики. Наступление белых, как всегда ожидали со стороны железнодорожного полотна. Часть товарищей отправилась за тракт, а мы остались здесь. Одни копали, другие пилили деревья, которые шли на укрепление бруствера нашей свежевырытой траншеи, а третьи просто курили, не принимая во внимание приказы, кричавших на них крепким русским словом, командиров. Лопаты с металлическим скрежетом врезались в покрытую сочной травой землю, они выворачивали корни, оставляя после себе только лишь холодные извилистые ямы, которые соединяясь в траншеи, становились похожими на огромную причудливую змею.
Сил больше не было. Своей маленькой саперной лопаткой я изрядно потер руки, которые стали похожими на руки нашего пасечника, всегда искусанного своими любимыми пчелами. Стало темнеть, поступило указание, траншею продолжить только лишь до большой раскидистой березы, а от нее до самого тракта вырыть отдельные ячейки, люди начали волноваться и, несмотря на усталость с новыми силами продолжили работу. Вероятно, противник был уже на подходе, хотелось как можно быстрее вырыть себе хоть какое-то укрытие. Свою ячейку я выкопал так близко к тракту, что мог разглядеть лица товарищей, находившихся с той стороны, которые уже закончили свою работу и спокойно отдыхали. Пытаясь поднять, мешавший мне корень, я сломал деревянную ручку своей лопаты, а сам штык с досадой бросил на дно вырытого окопа. Руками я сделал в своем окопчике «полочку», и сложил на нее, лежавшие до этого в карманах, патроны, обложил травой свежий круговой отвал земли, которая в этом лесу была непривычно мягкой. Бывает даже сильно топнешь , и патроны на полочке засыпает свежей землей, а найти их потом дело не простое. Я сел на дно своего окопчика, закурил, и не заметил, как погрузился в глубокий сон, в котором пусть и не много, но удалось пожить той, старой жизнью, с запахом свежего сена, с матерью, с любимой соседской девчонкой.
Даже во сне я чувствовал, что окружающий мир затих, земля, словно устала от бесконечных разрывов и стонов, и сейчас пыталась сохранить каждую минуту опустившейся тишины. Сегодняшняя ночь не таила в себе опасностей, она не несла первобытный страх, свойственный человеку, а напротив, была мягкой и невероятно волшебной.
Хотелось продлить, удержать еще хотя бы на несколько минут эту чудесную ночь, но первые лучи солнца, стрелами пронзив успокоившийся воздух, осветили землю, еще прохладную и сырую от утренней росы.
Открыв глаза, я увидел огромную божью коровку, такую, каких никогда до этого не видел, расправив крылья, она с едва слышным жужжанием полетела куда-то верх, в свободное синее небо, которое словно решеткой было закрыто стволами высоких лесных сосен. Поднявшись, я увидел, что мои товарищи напряженно всматриваются в лесную чащу, кто-то нервно курил, кто-то в сотый раз пересчитывал патроны, а бородатый, незнакомы мне старик, с хозяйственным и деловитым видом укладывал ручные гранаты на бруствер, чтобы воспользоваться ими при первой же возможности. Справа от меня послышались выстрелы, потом еще и еще, затрещали пулеметы. В соседнем окопчике прозвучало пару выстрелов, вероятно, окутанные страхом бойцы, путая причудливые лесные коряги с противником, открывали по ним огонь. Мне не было страшно, я будто был не здесь и не сейчас, все это словно происходило не со мной. Со стороны тракта на меня двинулись несколько фигур, я прицелился, но вовремя заметил, что это наши, видимо покинувшие свои окопы бойцы, бежавшие в диком ужасе, без оружия, через секунду они оба упали , будто куклы раскинув в разные стороны руки . За ними показались еще несколько фигур – вероятно чехи. Я прицелился, выстрелил и огромного роста молодой парень упал, согнувшись так, как гнется под тяжелой каплей росы травинка, он упал с застывшим на лице ужасом, пролив свою кровь на чужую землю…
Где-то впереди слышались разрывы артиллерийских снарядов, было видно, как поднимаются миллионы маленьких пыльных столбиков, по земле словно бил какой-то смертельный дождь...
Вероятно стреляли с нашего бронепоезда, полагая, что враг наступает с фронта… Неожиданно, разрывы прекратились, и по лесу эхом отдалось все нарастающее чихание парового котла. Было ясно, что поезд уходит, скорее всего, опять заклинило орудие...
На секунду обернувшись, я увидел, что в соседних окопах никого нету… Блеск штыка… Странный металлический звук… Упал…
И опять сон, запах свежего сена, мать, любимая соседская девчонка, теперь уже навсегда…
((с) Sekret)
Итак, часть наших находок. ( Все патроны утоплены в близлежащей реке )
